На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Дмитрий Воденников

124 подписчика

Благообразия прекрасный образ

Пока еще идет великий пост, но он кончится. Мы идем с моим приятелем, и я говорю: «Надо в этом году опять напечь куличей». Он говорит: «Да». «И пасху попробовать сделать», - говорю.  И подумал: «Надо бабе Тате написать. Спросить как». (У неё была самая настоящая пасха, желтая, с изюмом.) И тут спохватился: прабабушка уже лет  тридцать как умерла.

Бывают странные мысли.

… Я люблю Пасху. Не ту, которую нам разрешили, а ту, которая была еще в мои советские школьные годы. Моя прабабка делала настоящую пасху (были специальные такие дощечки, которые выстраивали из творога с изюмом и масла пирамидку, стоящую в холодильнике несколько дней до …) и кулич.
Прабабушка его пекла сама, и кулич мне никогда не нравился. Но яйца, крашенные луковой шелухой (а не вашей химической разноцветной ерундой ), были самыми вкусными.
В этом была некоторая странность. Что, разве я вареных яиц не ел? Ел. Но самые вкусные яйца, как известно, на Пасху и в поезде. Потому что Пасха и есть – поезд. Он везет тебя из смерти в бессмертие. Вы, кстати, замечали, что на Пасху земля почти всегда голая? Уже голая. Как будто бы к чему-то приготовленная.  К новому протыканию изнутри и расцвету. И даже дождь ее не портит. Люблю Пасху.

У Цветаевой есть стихотворение как раз про это.

Настанет день — печальный, говорят!

Отцарствуют, отплачут, отгорят,

— Остужены чужими пятаками—

Мои глаза, подвижные как пламя.

И—двойника нащупавший двойник—

Сквозь легкое лицо проступит лик.

О, наконец тебя я удостоюсь,

Благообразия прекрасный пояс!

А издали — завижу ли и Вас? —

Потянется, растерянно крестясь,

Паломничество по дорожке черной

К моей руке, которой не отдерну,

К моей руке, с которой снят запрет,

К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые,

Я ничего не возражу — впервые.

Меня окутал с головы до пят

Благообразия прекрасный плат.

Ничто меня уже не вгонит в краску,

Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы

Поеду — я, и побредете — вы.

И не один дорогою отстанет,

И первый ком о крышку гроба грянет,

И наконец-то будет разрешен

Себялюбивый, одинокий сон.

И ничего не надобно отныне

Новопреставленной болярыне Марине.

Это тоже про Пасху. Смотрите, как там сплелись жизнь и смерть. И непонятно, кто кого «поправ».

Я атеист, но Пасха мне кажется самым сильным, нежным и нужным праздником.
Что все мы вернёмся, всё всем простим, что смерти нет.
Покатимся, как цветное яичко, и не разобьёмся.
Как будто нет такой мышки и нет такого хвостика.
Как будто можно вернуть жизнь и любовь назад: отвалят камень - а нас там нет.
Вволю наедимся после голода, осоловеем, поцелуемся, не умрем.

И даже если это не так (не простим, не вернёмся, умрем), то сама надежда на это - уже праздник.

Картина дня

наверх